Статья. В преддверии финансового кризиса: как центробанки делают биткоин популярным

[DOMINUS_EDEM]

Многие эксперты убеждены, что мир стоит на пороге глобального кризиса, приближение которого ускоряет торговая война США и Китая, постепенно охватывающая другие страны.

В противостоящих друг другу экспортоориентированных экономиках заметно возрастает роль центральных банков. Так, стимулирующая денежно-кредитная политика регуляторов, зачастую предполагающая так называемое количественное смягчение, оживляет не только деловую активность, но и положительно влияет на национальный экспорт из-за девальвации.

Однако увлечение центробанков мягкой монетарной политикой может усугубить торговые войны и усилить глобальную тенденцию к возведению протекционистских барьеров, негативно сказывающихся на международной торговле. Это в свою очередь вызовет падение фондовых индексов, снижение рентабельности инвестиций в традиционные активы, а также спад развития всей мировой экономики.

В данном материале журнал ForkLog расскажет о снижающейся эффективности традиционных инструментов монетарной политики и рисках количественного смягчения, влиянии центробанков на ход торговых войн, а также о том, почему биткоин может стать хеджирующим инструментом в условиях грядущего экономического кризиса.

Какова роль центробанков в финансовых кризисах?

Центральные банки — регуляторы, оказывающие существенное влияние на денежно-кредитную сферу, курс национальной валюты, уровень инфляции, деловую активность и состояние экономики в целом.

Используя классические инструменты монетарной политики, центробанки (ЦБ) периодически меняют величину ключевой ставки, нормы обязательных резервов, осуществляют валютные интервенции и операции на открытом рынке.

Все эти инструменты относительно неплохо срабатывали в прошлые десятилетия, когда даже для экономически развитых стран был характерен достаточно высокий по нынешним меркам уровень инфляции. Однако со временем темпы экономического роста развитых стран стали замедляться, равно как и темпы инфляции, а традиционные монетарные рецепты начали терять эффективность. Например, снижение ключевой ставки ФРС даже до рекордно низких значений все меньше оживляло деловую активность в США.

Для решения этой проблемы в конце 80-годов прошлого века был впервые задействован совершенно нетрадиционный инструмент монетарной политики под названием «Количественное смягчение» (Quantitative easing, QE). Суть его заключается в том, что центробанк, который покупает или берет в обеспечение у банков и других частных компаний различные активы, служит источником ликвидности для финансовой системы и стимулирует национальную экономику.

В США такая политика активно проводилась после мирового финансового кризиса, с сентября 2012 по октябрь 2014 года. По мнению экспертов МВФ, в краткосрочном периоде QE способствовала снижению системных рисков, повышению доверия к финансовым институтам и смягчила последствия рецессии.

Однако в средне- и долгосрочной перспективе такой подход влечет за собой серьезные риски. Например, QE может привести к существенной инфляции, а в контексте глобальной экономики — к финансовым пузырям. Кроме того, увеличение монетарной массы ведет к девальвации местной валюты по отношению к другим денежным единицам, что стимулирует национальный экспорт.

Стоит подчеркнуть, что в современных условиях такой подход сопряжен со значительными рисками, учитывая торговую войну Китая и США. Началось противостояние между странами-гигантами вскоре после заявления Трампа, что девальвируя юань для повышения конкурентоспособности экспорта, КНР «насилует» США.

С течением временем торговое противостояние лишь нарастает, нивелируя преимущества свободного рынка, распространяясь на другие страны и приближая глобальный кризис. Так, недавно американский президент объявил о введении пошлин в размере 5% на все товары, ввозимые из Мексики. По мнению Дональда Трампа, такая мера поможет остановить поток нелегальных мигрантов.

On June 10th, the United States will impose a 5% Tariff on all goods coming into our Country from Mexico, until such time as illegal migrants coming through Mexico, and into our Country, STOP. The Tariff will gradually increase until the Illegal Immigration problem is remedied,..

— Donald J. Trump (@realDonaldTrump) 30 травня 2019 р.

На графике ниже проиллюстрированы последствия усиливающегося противостояния США и Китая:

Динамика импорта США из азиатских стран.​

Как можно убедиться, объем импорта из Китая существенно упал. Это не может не сказаться на мировой торговле в целом, учитывая объем промышленного производства Поднебесной, товарооборот с США и степень участия КНР в международной кооперации и специализации.

Впрочем, на противостояние двух гигантов уже отреагировали глобальные фондовые рынки — в мае их капитализация упала на $5 трлн:

Источник: ZeroHedge​

Анатомия финансового кризиса

Рассмотрим детально, что такое финансовый кризис, как он проявляется, почему он больше всего ударяет по развивающимся странам и как центральные банки пытаются смягчить его последствия.

Финансовый кризис (ФК) системно охватывает рынки и институты финансового сектора, денежное обращение и кредит, международные, государственные, муниципальные и корпоративные финансы.

На макроуровне кризис оказывает средне- и долгосрочное негативное воздействие на экономическую активность в стране и на динамику благосостояния населения. В финансовом секторе он проявляется в:

• резком росте ставки процента;
• растущем числе проблемных кредитных учреждений;
• накоплении проблемных долгов;
• сокращении кредитования;
• волне банкротств;
• снижении инвестиционной активности;
• падении курсов ценных бумаг;
• снижении ликвидности финансовых рынков;
• банковской панике и т. д.

В международных финансах ФК находит выражение в:

• неконтролируемом падении курса национальной валюты;
• масштабной утечке капитала из страны;
• росте внешнего долга;
• передаче системного риска на международный рынок и финансовые системы отдельных стран.

В контексте денежного обращения ФК часто выражается в виде ускорения темпов инфляции, а в области государственных финансов — в резком падении величины международных резервов и государственных стабилизационных фондов, снижении налоговых поступлений и дефиците бюджета, урезании государственных расходов и росте внутреннего госдолга.

В условиях глобального финансового кризиса наиболее уязвимыми оказываются развивающиеся экономики. Последние в сравнении с развитыми странами слабее, лишены значительного запаса финансовой прочности, внешне зависимы и пронизаны различными деформациями.

В развивающихся странах, как правило, высоки социальные и политические риски. При этом финансовые системы разбалансированы и для них характерны:

• дефицит ресурсов;
• высокая волатильность и риски;
• значительные инфляция и величина ставки процента;
• ограниченность ресурсов банков и институциональных инвесторов;
• зависимость экономики от внешних рынков и иностранных инвестиций.

Как следствие — слабо развитые страны наиболее подвержены рыночным шокам, уязвимы к так называемым «финансовым инфекциям» (передаче экономических потрясений из одной страны в другую и согласованном падении рынков). Также для таких экономических систем характерны значительные масштабы бегства капитала.

Финансовые кризисы вызываются:

— внутренними причинами: национальные экономические циклы, которые вторичны по отношению к глобальным, сверхконцентрация отдельных рисков, политическая нестабильность;

— внешними воздействиями: циклы мировой экономики, финансовые инфекции, ведущие к девальвации и валютному кризису, спекулятивные атаки и т. д.).

Системные риски, возникая в одном звене рынка (частные кризисы), распространяются затем на другие его звенья, в некоторых случаях вызывая коллапс всей финансово-кредитной системы страны. К числу частных кризисов относятся:

— долговые;
— фондовые;
— банковские и валютные.

Любой из этих кризисов может возникнуть на фоне относительно благополучного состояния других сегментов финансовой и денежно-кредитной сфер и послужить своего рода спусковым механизмом, переводящим негативные локальные явления в масштабный финансовый кризис.

Кроме того, во время кризиса многие экономики склонны как бы замыкаться на себе. Например, если кризис приходит извне, усиливаются протекционистские меры и противодействие бегству капитала. Глобализация будто сжимается.

Многие страны применяют кейнсианские меры по стимулированию внутреннего спроса и увеличению инвестиций. Делается это фискальными методами (государственные инвестиции, налоговые стимулы, различные меры, направленные на преодоление безработицы), а также через центральный банк (количественное смягчение, рефинансирование кредитных учреждений, снижение процента и обязательных резервов).

В экспортноориентированных экономиках девальвируется национальная валюта, чтобы стимулировать импортозамещение и экспорт, улучшить торговый баланс.

На изображении ниже видно, насколько импорт из Китая в США превышает экспорт:

Торговый дефицит США стремительно растет с 1990 года.​

Как сообщает Bloomberg, у многих инвесторов и видных экспертов нет сомнений, что ФРС в ближайшие месяцы снизит процентную ставку, чтобы сделать экспорт конкурентоспособнее, а импорт — более дорогим, для снижения торгового дефицита.

Таким образом, в условиях торговых войн и финансового кризиса на монетарные регуляторы возлагается значительная роль. Рассмотрим теперь, почему центробанки во многом ответственны за колоссальные диспропорции в мировой экономике, делающие кризисы более глубокими, а их последствия — всеохватывающими и поистине катастрофичными.

Глобальная экономика и монетарная алхимия

В статье Майкла Пенто «Краткая история финансовой энтропии» говорится, что с крахом Бреттон-Вудской системы доллар США окончательно освободился от привязки к золоту. Как результат, мировая валютная система избавилась от любых ограничений роста монетарной базы.

После 1971 года открылись новые возможности для стремительного роста финансовых рынков и сложных производных инструментов. Помимо плавающих курсов, этому процессу способствовал научно-технический прогресс и, в частности, рост мощностей вычислительных машин, значительно увеличивших масштабы финансовых операций и скорость проведения последних.

В первой половине 1987 года фондовые рынки стремительно росли. Однако после того, как федеральное правительство США объявило о большем, чем ожидалось, дефиците торгового баланса, случилось падение курса доллара и стремительный обвал рынков, прозванный черным понедельником. Благодаря глобализации и системном характере рисков вскоре в свободном падении оказались фондовые рынки Азии, а также Австралии, Канады и Великобритании.

Новоназначенный глава ФРС Алан Гринспен принял инновационные в свое время меры, благодаря которым центробанк послужил источником ликвидности для фондового рынка и финансовой системы в целом.

«Впервые с момента своего появления в 1913 году ФРС не просто пришла на помощь отдельному банку, не просто попыталась создать стимулы для экономического роста. Гринспен дал понять, что сейчас центробанк занимается непосредственной поддержкой фондового рынка», — отмечает Майкл Пенто.

На графике ниже динамика инфляции в США с 1980 года:

Как можно заметить, в конце восьмидесятых уровень инфляции в США существенно вырос, что, скорее всего, тесно связано с предпринятым ФРС количественным смягчением. Данные: tradingeconomics​

В конце 1990-х разразился Азиатский финансовый кризис. Его подоплекой стал чрезвычайно быстрый рост экономик «азиатских тигров», способствовавший массивному притоку инвестиций, росту государственного и корпоративного долга, буму на рынке недвижимости. Кроме того, перегрев экономик значительно усугублялся безудержным ростом кредитования, ставшим причиной накопления плохих долгов.

Одной из главных причин кризиса в Азии стала мягкая политика центробанков и увлечение внешними заимствованиями, вылившимися в падение курсов национальных валют, фондовых индексов, рост инфляции и объема корпоративного долга, волну громких банкротств.

Количество банкротств в Гонконге стремительно растет в течение последних нескольких лет. Более того, резкий скачок этого показателя произошел весной 2019 года, что может говорить об ускорении кризисных процессов. Данные: tradingeconomics.​

Финансовая инфекция из Азии быстро распространилась на многие страны мира. В частности, падение цен на сырьевые товары и отток капитала способствовал возникновению российского кризиса 1998 года. Последним отголоском «азиатского заражения» принято считать аргентинский дефолт 2001 года.

Санкционированная американскими властями печать денег к 2000 году взрастила пузырь NASDAQ, после схлопывания которого акции технологических компаний к осени 2002 года потеряли 78% от своей стоимости. На пике этого пузыря общая рыночная капитализация акций в процентах от ВВП страны уже была далеко не 66%, а 148% ВВП.

После краха пузыря доткомов ФРС снизила процентные ставки до 1%. Столь низкий уровень удерживался один год — с июня 2003 по июнь 2004 года. Это привело к перегреву рынка недвижимости и впоследствии — к мировому финансовому кризису 2007-2008 годов.

Реакция ФРС на худший кризис со времен Великой депрессии состояла в снижении процентных ставов с 5,25% в 2007 до почти 0% к концу 2008 года. Также регулятор произвел количественное смягчение, приобретя у банков активы на $3,7 трлн и создав очередной пузырь.

По словам Майкла Пенто, значительная часть ответственности за возникновение пузырей на рынках и чрезвычайно глубоких кризисах лежит именно центробанках, увлекающихся стимулирующей монетарной политикой:

«В результате повышения ставок перекрывается доступ к дешевому кредиту, удерживающему нежизнеспособный бизнес на плаву. Рецессии полезны тем, что избавляют экономику от непроизводительных инвестиций. Однако благодаря системной и деструктивной практике искусственного сдерживания процентных ставок центробанки создали условия для масштабного и неэффективного размещения капитала. Это привело к беспрецедентным долгам и огромным пузырям активов».

Эксперт считает, что беспрецедентный рост долгов домохозяйств и чрезмерно раздутый фондовый рынок делают экономику чрезвычайно уязвимой.

«Даже небольшое сокращение ВВП может быстро спровоцировать настоящую снежную лавину дефолтов и экономического хаоса, — делится мыслями Пенто. — Власть, когда-то принадлежавшая свободным рынкам, оказалась полностью узурпирована правительствами и центробанками. Правда в том, что Уолл-стрит очень мало заботится о прибылях компаний и экономике, а вместо этого полностью сосредоточена на каждом слове, исходящем из уст руководства центрального банка».

 

[DOMINUS_EDEM]

Очертания грядущего финансового кризиса

Экономист хедж-фонда Tressis Даниэль Лакалль уверен, что одним из главных факторов, служащих причиной развития финансового кризиса, является так называемая политика спроса, побуждающая инвесторов полагать, что риска нет, благодаря «подушке» правительства и центрального банка. Из-за этого большинство активов воспринимаются как безрисковые или защищенные. Также толпы участников рынка в преддверии кризиса склонны думать, что «на этот раз будет по-другому».

К основным непосредственным триггерам кризиса эксперт относит суверенный долг, на фоне которого аномально низкая доходность правительственных облигаций сдерживается политикой центральных банков. Последняя, уверен экономист, сродни эффекту плацебо. Однако в конечном итоге этот эффект исчезает, а потери накапливаются.

«Когда рынки падают, они падают одновременно», — подчеркнул Лакалль.

Ситуацию усугубляет и то, что масштабные последствия действий центробанков значительно затрудняют анализ возможных потерь.

«Распространилась уверенность в том, что денежно-кредитная политика была крайне эффективной, рост — устойчивым и общим, а увеличение долга — лишь побочным эффектом, но отнюдь не глобальной проблемой. Это привело к пагубной самонадеянности и увеличило дисбалансы. Кризис 2007 года разразился потому, что в 2005 и 2006 годах даже самые осторожные инвесторы увлеклись рисковыми финансовыми инструментами», — добавил экономист.

Лакалль убежден, что кризис неизбежен, а его наступление — всего лишь вопрос времени. Тем не менее он считает, что новый кризис не будет похож на предыдущий.

«Финансовая инфекция будет распространяться намного медленнее, поскольку падения Lehman были извлечены определенные уроки. Сейчас существуют более сильные механизмы, позволяющие избежать масштабного эффекта домино в банковской системе».

С другой стороны, также как и в 2007-2008 годы, проблему следующего кризиса многие будут видеть лишь на поверхности, в симптомах (как в случае с банкротством Lehman Brothers). Однако настоящей его причиной будет агрессивная монетарная политика, «поощряющая принятие рисков и наказывающая благоразумие».

Сложной проблемой, считает Лакалль, является то, что следующий кризис настигнет центробанки беззащитными: «без инструментов, позволяющих замаскировать структурные проблемы ликвидности». Кроме того, ситуацию сильно усложняет рекордный объем глобального долга.

Аналитики Morgan Stanley убеждены, что в ответ на почти неизбежную рецессию, вызванную торговым противостоянием двух стран-гигантов, центробанки непременно отреагируют смягчением монетарной политики.

Уже сейчас в различных странах ужесточаются валютные ограничения. Например, в прошлом году китайским банкам было дано указание беспрепятственно выдавать лишь до пяти тысяч долларов наличными. В иных случаях клиенты финучреждений должны предоставлять обоснования того, зачем им понадобилась такая сумма в иностранной валюте. Тенденция к валютным ограничениям, вероятно, усилится в условиях нового кризиса.

Биткоин как хеджирующий инструмент в условиях глобального кризиса

Проблемы кризисов на макро- и глобальном уровне чрезвычайно сложны и требуют комплексного подхода к их анализу. Этот анализ чрезвычайно затрудняет неопределенность и энтропия, обусловленная вышеупомянутой «монетарной алхимией» центробанков.

Некоторые сторонники австрийской экономической школы и вовсе ставят под сомнение монопольную власть монетарных регуляторов, действия которых зачастую неэффективны, непрозрачны и непрогнозируемы. По мнению «австрийцев», центральные банки зависимы от правительств, а их ошибки влекут за собой губительные для потребителей последствия в виде инфляции (выражаемой в росте цен на товары) и резкого повышения ставок процента (ведущего к росту стоимости заемных средств).

При этом ответные меры центробанков, направленные на снижение инфляции угнетают экономическую активность и влекут за собой безработицу. С другой стороны, для оживления деловой активности регуляторы устанавливают неестественно низкие процентные ставки, становящиеся причиной появления пузырей на рынке недвижимости и в финансовом секторе.

Сторонники австрийской школы также отмечает существенную разницу между устойчивым экономическим ростом, профинансированным за счет частных сбережений, и неустойчивым проблемным ростом, который стимулируется кредитами центрального банка.

Среди «австрийцев» немало и сторонников золотого стандарта, считающих, что при данной модели фазы бума и спада длятся недолго, поскольку избавленный от злоупотреблений регулированием рынок достаточно быстро находит равновесие. Например, в XIX веке, когда центробанки хранили резервы в золоте и не знали о QE, «великие депрессии» укладывались в рамки одного, редко двух лет.

С падением этой системы у центральных регуляторов значительно возросла способность предлагать дешевые деньги, удерживать аномально низкую ставку и выдавать необеспеченные средства банкам. Стала возможной пролонгация фазы бума с соответствующим углублением фазы спада.

Однако невзирая на широкие возможности, которые открывают современные технологии, вряд ли монетарные регуляторы уступят монопольную власть без боя. Несмотря на все недостатки современных центробанков, для подавляющего большинства стран эти институты являются доминирующими структурами для управления экономикой.

В то же время, многие эксперты уверены, что ответом на несовершенство денежно-кредитной политики станут биткоин и другие криптовалюты, популярность которых с усугублением глобальных кризисных явлений будет возрастать.

«Я не утверждаю, что фиатные деньги исчезнут. Однако учитывая то, как центробанки осуществляют монетарную политику и размеры долгов государств, все это положительно скажется на цене биткоина», — делится мыслями аналитик Think Markets UK Наим Аслам.

Глава Genesis Global Trading Майкл Моро уверен, что биткоин становится все более привлекательным альтернативным активом в условиях крайне низких процентных ставок. Согласно наблюдениям Моро, у цены BTC и величины ставки ФРС отрицательная корреляция. Это может говорить о том, что многие инвесторы уже рассматривают первую криптовалюту как альтернативный актив, при помощи которого можно хеджировать риски.

«В 2018 году, когда ФРС повышала процентные ставки, доходность инвестиций в биткоин была невысокой», — поделился наблюдениями аналитик.

Инвестиционный менеджер Ikigai Asset Management Трэвис Клинг уверен, что подавляющее большинство центральных банков значительно политизированы.

«По мере переплетения политики и монетарных инструментов инвесторы используют цифровые валюты в качестве средства защиты от безответственных фискальной и денежно-кредитной политик», — подчеркнул Клинг.

Таким образом, в условиях снижения процентных ставок и количественных смягчений, а также по мере развития кризисных явлений в глобальной экономике можно ожидать роста спроса на биткоин и другие криптовалюты.

Преимущества и недостатки биткоина по сравнению с фиатными деньгами

В отличие от фиатных денег, биткоин не контролируется центральным регулятором и, следовательно, избавлен от «монетарной алхимии». В частности, параметры первой криптовалюты жестко заданы в программном коде, что делает ее эмиссию прогнозируемой.

Для осуществления криптовалютных платежей не нужны посредники, при этом транзакции недорогие, достаточно быстрые, надежные и доступные для каждого. Получателем средств может быть пользователь из любого уголка земного шара. Существуют и криптовалюты, обеспечивающие высокую степень приватности.

Недавно крупнейшая по объемам торгов биржа Binance переместила биткоины на $1,26 млрд, при этом комиссия составила всего $124,6. По словам представителей агентства Weiss Ratings, столь незначительная сумма комиссии за перевод более чем внушительной суммы порождает вопрос о необходимости финансовых посредников в виде банков.

Тем не менее до по-настоящему массового принятия биткоина и других криптовалют пока еще далеко. Так, в некоторых странах, включая Индию, Алжир, Бангладеш, Боливию, Пакистан, Македонию и Вьетнам, виртуальные валюты и вовсе запрещены. Власти этих стран расценивают новые активы как волатильные и высокоспекулятивные суррогаты, подрывающие денежное обращение, угрожающие финансовой стабильности, а также использующиеся для отмывания денег и поддержки терроризма.

Тем не менее власти многих государств видят в криптовалютах нечто инновационное и самодостаточное, слабо поддающееся контролю, но наделенное заслуживающими внимания свойствами. Неспроста некоторые центробанки активно изучают возможности блокчейна и даже задумываются о выпуске собственной цифровой валюты.

Жизнеспособны ли цифровые валюты центробанков?

На днях Национальный банк Украины (НБУ) сообщил, что в рамках пилотного проекта по внедрению платформы «Электронная гривна» (e-гривна) продолжается изучение возможностей запуска собственной цифровой валюты и даже выпущено некоторое количество монет.

«Наше исследование дало нам не только практический опыт, но и породило новые вопросы для Национального банка. Каким будет влияние этого инструмента на экосистему платежного рынка? Будет ли спрос на е-гривну достаточным со стороны пользователей, продавцов и участников рынка? Какая технология должна использоваться? Каким должен быть уровень анонимности транзакций с е-гривной? Сегодня точных ответов на эти вопросы нет не только у нас, но и у других центробанков мира», — заявил заместитель главы НБУ Сергей Холод.

В то время, как НБУ пока лишь изучает преимущества и недостатки цифровых валют центробанков (central bank digital currency, CBDC), некоторые эксперты призывают регуляторов активизировать работу по выпуску инновационных денежных единиц.

Например, аналитический центр Avenir Suisse предлагает Национальному банку Швейцарии разработать основанную на блокчейне экономическую модель. Следующим шагом предлагается создание так называемого «франк-токена», представляющего собой контролируемый центробанком стейблкоин. Эксперты уверены, что новая монета облегчит торговлю токенизированными ценными бумагами, будет способствовать торговому финансированию и созданию новых бизнес-моделей.

Оптимистично настроен и глава Банка Литвы Витас Василяускас, который убежден, что CBDC могут выступать в качестве средства обмена, платежа и сохранения стоимости. Также, уверен он, государственные криптовалюты способны повысить эффективность платежей и расчетов по ценным бумагам и снизить различные риски на финансовом рынке.

Впрочем, представители регуляторов некоторых стран настроены скептично. Так, президент Немецкого федерального банка Йенс Вайдман считает, что выпущенные центробанками криптовалюты могут дестабилизировать финансовые системы и ухудшить работу кредитных учреждений, особенно в период кризиса. Также он уверен, что спрос на CBDC может негативно отразиться на эффективности работы центрального регулятора и способствовать фундаментальному сдвигу в бизнес-модели банков.

«Настоящего прорыва в применении технологии пока нет», — подчеркнул Вайдман.

Схожей точки зрения придерживается замглавы Банка Японии Масайоши Амамия, сомневающийся, что CBDC способны повысить эффективность монетарной политики.

В докладе Банка России «Есть ли будущее у цифровых валют центральных банков?» говорится, что государственные криптовалюты могут снизить транзакционные издержки, а также хорошо себя зарекомендовать в условиях низких процентных ставок и невысокой инфляции. Кроме того, на счета в CBDC можно начислять проценты, сделав такие монеты привлекательным средством сохранения стоимости.

С другой стороны, в документе отдельно отмечается, что «на сегодняшний день не существует ни одной успешной, полноценно функционирующей и доступной широкой публике CBDC, в том числе работающей на основе хранения данных по технологии распределенного реестра.

В целом, исследования возможности создания государственных цифровых валют ведут около 70% центральных банков в мире, однако к практической реализации проектов приступили только единицы из них.

«По сравнению с 2017 годом число банков приступивших к экспериментальной работе с цифровыми валютами увеличилось на 15%. Тем не менее большинство проектов являются аналитическими и не свидетельствуют о наличии у банков конкретных планов по выпуску таких активов. Только пяти банкам удалось создать пригодные для эксплуатации пилотные проекты», — говорится в отчете Банка международных расчетов.

Пока сложно сказать, какие преимущества для финансовой системы несут в себе криптовалюты центробанков и приживутся ли они вообще. С другой стороны, в некоторых странах существующий уже более 10 лет биткоин не просто популярен — он воспринимается многими как средство сохранения стоимости, конкурирующее с национальной валютой.

Так, например, в страдающей от гиперинфляции Венесуэле спрос на первую криптовалюту огромен. Жители этой богатой нефтью страны используют, казалось бы, крайне волатильные криптовалюты для повседневных расчетов и покупки самого необходимого.

Не столь острая, но также сложная экономическая ситуация в Аргентине, где из-за галопирующей инфляции биткоин достиг абсолютного максимума в паре с местной валютой песо.

«Если бы аргентинец в 2017 приобрел биткоин на самой высокой точке “величайшего пузыря в истории”, то сейчас у него оказалось бы больше денег, чем если бы он положил их на банковский счет», — сказал криптовалютный трейдер Хосу Сан Мартин.

Таким образом, пока центробанки изучают возможности блокчейна, биткоин и другие криптовалюты успешно нивелируют провалы государства.

***

В связи с мягкой политикой центробанков, обусловленной ею девальвацией национальных валют и кризисными явлениями в мировой экономике жители многих развивающихся стран будут предъявлять спрос на биткоин и криптоактивы в качестве средства сохранения стоимости.

В условиях снижения доходности традиционных активов инвесторы из развитых стран и институционалы будут рассматривать криптовалюту больше как инструмент диверсификации портфеля.

Кризисные явления и обесценивание фиатных денег несомненно будут способствовать росту спроса на биткоин и другие активы, их массовому принятию. Роль криптовалют в мировой финансовой и политической системах уже сейчас становится все более значимой.

Скорее всего, центробанки продолжат изучать технологию распределенного реестра, оценивая преимущества и недостатки выпускаемых государством цифровых валют. Однако главы регуляторов и другие эксперты сейчас по-разному оценивают преимущества и недостатки CBDC и обращают внимание на всевозможные риски, ставя под сомнение целесообразность выпуска инновационных денежных единиц.

Центральные банки, невзирая на все их недостатки, вряд ли уступят свою монопольную власть криптовалютам. Однако последние все больше будут конкурировать с фиатными деньгами, что послужит причиной серьезных изменений в монетарной политике регуляторов и банковских системах различных стран, а также приведет к дальнейшему ужесточению регулирования криптовалютной индустрии.